Леди Ленин: рвать распятия на части
небесные колёса в огне наши тела распадаются на свастики и отвечать за это мне
пусть бог хлопает в ладоши подземные вагины растекаются как растопленный воск по твоим щекам и моим и деревянные ботинки взламывают погост


Элюар: Господь подари нам глаза мы молвить не можем сквозь зашитые губы


Господь подари нам слёзы сквозь завязанные глаза сочатся только кудри


Господь подари нам руки бинты мешают ими двигать


Господь искупить не можем мы и поэтому пускаем кровь себе и другим людям


Господь распни нас и прости! ведь ты нас ненавидишь!




Ганс Арп: ДаДа ...доставая распятие Иуды из груди сестры ДаДа чтобы колоть хрустальные члены ДаДа голова кастрата катится по лестницам борделя ДаДа тряпичные куклы их лунными всхлипами ДаДа пронизан зимний туман и стёкла бьются в экстазе нагота карлиц суицида как узоры на зеркалах вагинального геноцида ДаДа прикрыта маниакальной девственностью Джоконды


Э. Паунд: Разбейте стекло катафалка! Уклониться от Жизни сможешь, но не уклонишься от Смерти!

Леди Ленин: мы все существуем в нескольких итальянских словах о снеге таких как слова-отсветы в комнатах, лабиринты ответов, лютни, звуки которых пробуждают арлекинов отказаться от зазеркального рабства и целенаправленно получить посвящение в опустошённость.


Вальтер Меинг: ДаДа - Деньги на стол ДаДа и мёртвый осёл ДаДа и пьяная Аргентина ДаДа и мальчики плетут свадебные венки ДаДа к твоей свадьбе с Карлом Марксом.


Уника Цюрн: Я само воплощение одиночества
Мешаю вены с пеплом
я всегда должна куда то идти быстро передвигаться с место на место
путешествовать ночью
я я избегаю назвать её имя имя той - это моя месть
Мне принадлежит вельветовая империя,
тебе - одинокий стол на крыше
Что ещё сказать мне линии Сам-Симая они обрываются
всему наступает конец
на столе лёд и одинокое рычание земли
я должна восстать и проснуться в морском царстве: стол одиночества



Арто: агонизирующие матадоры перепачканные свежими фекалиями лолит за щеками с забинтованными ртами и словно блюющими менструальным соком глазами их вибрирующие тела расщепляются и зависают в пространстве оральных пентаграмм



венерический хохот вселенской зимы пленяет слепых арлекинов которые идут на поводу карлиц чьи тела покрыты татуировками межзвёздного холокоста





Тристан Тцара: я вынимаю устриц из глаз утопленников пророки с птичьими головами тушат лампы они душат нас голыми руками ночи выходят из берегов они сбивают замки и мученики сбегают с галер полюбовно у Ван Гога отрезало кисти теперь холсты горят отражая закат и румянец девственницы чья невинность у неё в свёртке под мышкой она хранит её для своего рыцаря чьи чувства превращаются в оружие и он находит минутное убежище у неё между ног.

Готов ли ты вызвать жизнь на дуэль?


Ранняя дадаистская весна


скелет лица как паутина рвётся как лист бумаги


хирурги достают пепельницы из сердец